Ценная находка

Нижеследующая заметка появилась в стенгазете нашего курса (филфак МГУ; весна 1956 г., 3-й курс). Опасаясь той или иной цензуры и пользуясь близостью к редколлегии, мы с приятелем изготовили ее дома, привезли в редакцию поздно вечером, перед самым вывешиванием, и наклеили на заранее выговоренное нее место.

«ЦЕННАЯ НАХОДКА

Несколько месяцев тому назад домашняя хозяйка гр-ка Ж. отправилась на Тишинский рынок за продуктами. Там ей, в частности, был отпущен стакан клюквы, причем колхозница, продававшая клюкву, ссыпала ее в бумажный кулек. Придя домой и развернув ягоды, гр-ка Ж. с удивлением обнаружила на запачканной красным соком бумаге стихотворные строчки, написанные почерком конца XVIII – начала XIX столетия. Она принесла находку на филологический ф-т МГУ. Оказалось, что это – стихотворение, упоминаемое в записках Д. Н. Свербеева и наделавшее, по его словам, много шума. В течение более полувека стихотворение считалось безвозвратно утерянным. Удалось восстановить и название сонета: «Лев в пустыне близ Мемфиса». К изучению памятника привлечены лучшие научные силы факультета. Составляется словарь языка памятника. Готовится фототипическое издание рукописи, получившей у исследователей название «Тишинского списка» («Вечерняя Москва», 30/II-56). Ниже мы публикуем текст стихотворения, сопровождая его небольшим глоссарием.

Лев в пустыне близ Мемфиса

Сонет

                Льва ль не узнать по царственному шагу,

                Властителя египетских песков?

                О люди, кто найдет в себе отвагу

                Внимать его ожесточенный рев?

           5   Голодный зверь оскалил ряд клыков;

                Ловитвы ищет, с губ роняет влагу;

                Узревши лань, он весь к прыжку готов;

                Пройдет лишь миг – и схватит он беднягу.

                Катится Феб в полночный океан,

           10  А гордый лев, весельем обуян,

                Кровавый пир вершит среди пустыни.

                Диана, восходя за Фебом вслед,

                Ущербный свой белесоватый свет

                Бросает на мемфисские твердыни.

Объяснение трудных слов. Катится Феб и т. д. — так древние ошибочно объясняли наступление вечера. Мемфис — город в Египте, центр обувной и табачной промышленности; в описываемое время (глубокая древность) — столица Египта».

Не помню, были ли под этим наши подписи или это шло как материал От редакции. Заметка вызвала в коридорах филфака (на Моховой) некоторое оживление; с обычным для него загадочно-осведомленным видом говорил о ней и наш сокурсник, явно не догадывавшийся, что является ее героем.

Об уровне филологической культуры времен XX-го съезда говорит тот факт, что лишь на третий день стихи получили, наконец, адекватное прочтение. Заехав вечером на факультет, чтобы упиться читательской реакцией, я обнаружил перед газетой группу студентов. Среди них выделялся Станислав Рассадин, бывший на курс старше нас.

– Да это, ребята, акростих, вот что это такое.

– А что значит «акростих»? — любопытствовали собравшиеся, человек семь.

– А это, ребята, значит, что парню публично дали по морде, — отвечал Рассадин.

P. S. Следует, наверно, объяснить, с чего вдруг, по меткому слову будущего критика, парню было дано по морде. Прежде всего, конечно, из футуристического озорства. Но и как бы из высших соображений: именно его мы по некоторым признакам, но без доказательств, подозревали в стукачестве. Володя, прости, если можешь!