…А пока что мы по-прежнему любим мемуарную литературу. Изданная с опрятной бедностью книжка Александра Жолковского называется “Мемуарные виньетки и другие non-fiction”. Если пренебречь некоторой жеманностью названия, очевидными на наш вкус длиннотами и столь же легким, сколь и устойчивым ощущением авторского нарциссизма, то можно смело сказать, что получилось здорово.
Александр Жолковский – человек в филологической среде не то чтобы известный, а – я бы рискнул сказать – культовый. Тот, кто это имя знает нетвердо (мы не допускаем мысли, что кто-то его не знает вовсе), на последней страничке обложки прочтет, что автор – “филолог, лингвист, литературовед, (пост)структуралист, эссеист” и так далее.
Здесь он как раз эссеист. Собранные в книжку тексты являют собой особый род филологической прозы, без насилия соединяющей научную строгость, стилистическую изощренность и занимательность.
“Виньетки” – мемуарные и портретные заметки об академическом быте и просто быте советских 60-70-х, эмигрантских 80-х, постсоветских 90-х. Пастернак, Лотман, Пропп, Якобсон. Обширная география. Охочая до деталей память. Почти рефлекторная привычка рассматривать любую невидимую миру ерунду как объект, достойный анализа и обобщения. Хороший юмор, в конце концов. Имеется в ассортименте и благородный пафос.
Одно из эссе называется “О редакторах” и являет собой развернутый и богато беллетризованный крик души много пишущего и обильно публикующегося гуманитария. “Кастрирующие ножницы Редактора (не забудем о его отцовской, по Фрейду, природе) безошибочно нацеливаются, как правило, на самое новое, интересное, оригинальное, словом, живое в тексте”. [Стр.213] Оставим эту инвективу без комментария. Добавим лишь, что у нас в “Итогах” тоже есть редакторы, но они не таковы, совсем не таковы. Они у нас прелесть что такое, честное слово.
Лев Рубинштейн.
“Итоги”, №41, 06.10.2000